С.Е. ПАВЛОВ "СЕКРЕТЫ ПОДГОТОВКИ ХОККЕИСТОВ" - ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ И НЕКОТОРЫЕ ПРИНЦИПЫ ПОДГОТОВКИ ХОККЕИСТОВ

 

Одна из насущнейших проблем современной спортивной педагогики - оптимизация процесса подготовки высококвалифицированных спортсменов. В различных видах спорта эта проблема решается различными средствами, но принципы ее решения должны диктоваться основополагающими концепциями в рамках общей теории спорта. Вместе с тем, именно господствующие по сей день теоретические концепции подготовки спортсменов (Л. П. Матвеев, 1984, 1997, 1998, 1999; В. Н. Платонов, 1988, 1997; Ф. П. Суслов, В. Л. Сыч, Б. Н. Шустин, 1995; и др.) непреодолимо стоят на пути решения данной проблемы. И дело не в том, что эти представления устарели - на самом деле они никогда не соответствовали реалиям подготовки спортсменов. Сказанное в полной мере относится и к теоретическим представлениям о многолетней подготовке хоккеистов большинства спортивных педагогов, имеющих то или иное отношение к хоккею.

Вообще старые теории и устоявшиеся представления чрезвычайно живучи. И этому есть вполне логичное объяснение. Так, ученому, всю свою жизнь потратившему на развитие неких собственных представлений о неком процессе, крайне тяжело, а зачастую невозможно признаться даже самому себе в том, что эти его представления изначально ошибочны. Если кто-то, чего доброго, «посягает» на данные представления, в мозгу «ученого» включаются механизмы самозащиты, напрочь лишающие его способности мыслить здраво и логически. Он впадает в состояние «научной истерии» и, все новое, что не соответствует его взглядам, с ходу отрицается им по принципу «такого не может быть, потому что не может быть никогда!». Но, «гипотезы стареют, а если они сохраняются, то это вызывает сомнение в их правомочности» (П. К. Анохин, "Вопросы философии", 1971, № 3). Основоположник биомеханики Н. А. Бернштейн (1966) по тому же поводу писал: «Пережившая период расцвета и дряхлеющая теория может разрушиться и выйти из строя в том случае, когда она вступит в непримиримые противоречия в потоке новых фактов и отношений, выявляющихся в экспериментах. Иногда постепенное накопление некоторых данных, не укладывающихся в старую теорию, иногда - один единственный факт или феномен, поражающий ее в самое сердце, оказываются причиной необходимости ее безотлагательной смены» (обзор Y. Verkhoshansky, N. Verkhoshanskaya, 2007).

Ситуация, сложившаяся в спортивной педагогике, вообще уникальна: искусственно созданные теории безапелляционно принимаются практиками и тиражируются вне зависимости от приносимых ими результатов (С. Е. Павлов, 1999). О несостоятельности господствующей теории и методики спорта одним из первых в нашей стране заговорил профессор Ю. В. Верхошанский, предъявив своим оппонентам и апологетам данного направления спортивной науки обвинение в отрыве постулируемых ими концепций от существующих на тот момент физиологических представлений о процессе адаптации организма к тренировочным нагрузкам (Ю. В. Верхошанский, 1997, 1998). Им же взамен «периодизационной» теории тренировки Л. П. Матвеева был предложен совершенно иной принцип построения тренировочного процесса. Однако попытка Ю. В. Верхошанского поставить спортивную педагогику на физиологические «рельсы» оказалась неудачной в связи с тем, что в качестве физиологической базы своей концепции он использовал не отвечающую реалиям теорию адаптации Г. Селье - Ф. З. Меерсона - A. Viru (Г. Селье, 1936, 1952 и др.; Ф. З. Меерсон, 1981 и др.; A. Viru, 1995 и др.). Причем большая или меньшая неудовлетворенность господствующими ныне представлениями о процессе адаптации подтверждается ростом в последнее десятилетие числа публикаций по данной проблеме. Об этом свидетельствует и спортивный физиолог А. Солодков (1999), отмечая, что «.целый ряд работ к проблеме адаптации имеет скорее семантическое отношение, так как при этом не учитываются общие физиологические закономерности данного сложного процесса, а констатируются лишь изменения тех или иных функций организма в определенных условиях деятельности». Сегодня работающая теория спортивной тренировки может быть создана только в том случае, если она будет базироваться на «системной» теории адаптации (С. Е. Павлов, 1999, 2000 и др.). И именно с этих реальных физиологических позиций я и хотел бы рассмотреть некоторые аспекты подготовки хоккеистов.

Но прежде я считаю необходимым представить основные положения описанной мною (С. Е. Павлов, 2000) теории адаптации, каждое из которых абсолютно значимо для спортивной педагогики:

1. Адаптация - процесс непрерывный, прекращающийся только в связи со смертью организма.

2. В основе процесса адаптации высокоорганизованного организма всегда лежит формирование абсолютно специфической функциональной системы (точнее -функциональной системы конкретного поведенческого акта), адаптационные изменения в компонентах которой служат одним из обязательных «инструментов» ее формирования.

3. Системообразующими факторами любой функциональной системы являются конечный и промежуточные результаты ее «деятельности», что обуславливает необходимость мультипараметрической оценки не только конечного результата работы системы, но и характеристик «рабочего цикла» любой функциональной системы и определяет ее абсолютную специфичность.

4. Системные реакции организма на комплекс одновременных или (и) последовательных средовых воздействий всегда специфичны, причем неспецифическое звено адаптации, являясь неотъемлемым компонентом любой функциональной системы, также определяет ее специфику.

5. Можно говорить об одновременно действующих доминирующем и обстановочных афферентных влияниях, но следует понимать, что организм реагирует всегда на весь комплекс средовых воздействий формированием единой специфичной к данному комплексу функциональной системы. То есть: доминирует всегда целостная деятельность организма, осуществляемая им в конкретных условиях. Таким образом, любая деятельность организма осуществляется специфической функциональной системой, охватывающей весь спектр афферентных влияний и эта система доминирует только в момент осуществления своего «рабочего цикла».

6. Целостные функциональные системы абсолютно специфичны и в рамках этой специфичности относительно лабильны лишь на этапе своего формирования (процесса адаптации). Сформировавшаяся функциональная система (состояние адаптированности) теряет свойство лабильности и стабильна при условии неизменности ее афферентной составляющей.

7. Любая по сложности функциональная система может быть сформирована только на основе «предсуществующих» физиологических компонентов («субсистем»), которые могут быть вовлечены или не вовлечены в нее в зависимости от ее «потребностей». Компонент функциональной системы - это всегда структурно обеспеченная функция какой-то «субсистемы», представление о которой не идентично традиционным представлениям об анатомо-физиологических системах организма.

8. Сложность и протяженность «рабочего цикла» функциональных систем не имеет границ во времени и пространстве. Однако, чем сложнее система, тем сложнее же устанавливаются в ней связи между ее отдельными элементами в процессе ее формирования и тем эти связи потом слабее, в том числе, в сформировавшейся системе.

9. Обязательным условием формирования любой функциональной системы является постоянство или периодичность действия (на протяжении всего периода формирования системы) на организм стандартного, неизменного комплекса факторов, «обеспечивающего» стандартную афферентную составляющую системы.

10. Процесс адаптации, протекающий по общим законам, всегда индивидуален, поскольку находится в прямой зависимости от генотипа того или иного индивидуума и ранее реализованного в его рамках фенотипа.

Еще в 1976 году авторитетнейший спортивный физиолог Н. Яковлев писал, что тренировка - процесс адаптационный. А потому, любой тренер, осознавая тот факт, что точка приложений его усилий - организм спортсмена (целостная физиологическая единица), в своей работе должен опираться на основные законы физиологии. При этом ему необходимы знания не только об особенностях течения частных процессов, происходящих в тех или иных «анатомо-физиологических системах» организма, но, прежде всего, знание и понимание принципов, в соответствии с которыми человеческий организм, как «открытая, самоструктурирующаяся система» (С. Е. Павлов, 2000) изменяется под воздействием комплексно действующих «внутренних» и «внешних» факторов. Здесь еще раз следует сказать, что отечественные (как, впрочем, и зарубежные!) «официальные апологеты» спортивной физиологии (Я. М. Коц, 1981; В. И. Тхоревский с соавт., 2001; и др.) оказались не в состоянии обеспечить тренера необходимыми ему знаниями. А потому в среде спортивных педагогов прочно укоренилось мнение о том, что «...между задаваемой физической нагрузкой и достигаемым тренировочным эффектом нет однозначного соответствия...», «...общий результат управляющей деятельности тренера ... будет ... неопределенным» (Н. И. Волков, 1986). На самом деле организм спортсмена предельно четко и определенно «отвечает» на тренировочную нагрузку в соответствии с принципами, оговоренными мною выше, и только знание этих принципов позволяет тренеру с высокой точностью прогнозировать как результат каждой отдельной тренировки, так и результат тренировочных микро- и макроциклов.

Именно конечный и промежуточные результаты «работы» системы любого двигательного акта (суммы двигательных актов - когда речь идет о комплексе упражнений или целом тренировочном занятии), прежде всего, определяют специфичность изменений в организме спортсмена, возникающих вследствие тренировки и именно эти изменения (при правильном построении тренировочных занятий) обеспечивают рост его тренированности. А потому специфика тренировочных упражнений и специфика тренировки хоккеистов в целом должна соответствовать требованиям, предъявляемым им самой игрой в хоккей.

Каждая функциональная система конкретного двигательного акта имеет конкретные физиологические очертания с абсолютно конкретной «внутренней» структурой. Именно поэтому квалифицированные спортсмены имеют максимальные значения потребления кислорода в том виде локомоции, в котором они тренируются (E. L. Fox, D. K. Mathews 1981; R. T. Withers, V. M. Sherman, J. M. Miller, D. L. Costill, 1981), а при выполнении спортсменами неспецифических для них упражнений максимальное потребление кислорода у них ниже даже при большей мышечной массе, участвующей в работе (Е. Б. Мякинченко, 1997). Профессор В. П. Савин (1985), изучавший «взаимозависимость показателей физического развития с показателями отдельных разновидностей техники передвижения на коньках» квалифицированных хоккеистов, приводит данные, свидетельствующие о фактическом отсутствии связи (коэффициент корреляции: r=0,046) показателя бега на коньках по прямой линии с показателем бега без коньков. Таким образом тренеры, пытающиеся повысить «общую выносливость хоккеиста» с использованием в тренировке медленного продолжительного бега (так называемых «кроссов») не только не получают желаемого эффекта, но и обкрадывают спортсмена, перераспределяя ресурсы его организма (строго определенные генетически) из «функциональной системы быстрого бега на коньках» в «функциональную систему длительного медленного бега без коньков». Конечно, за счет кроссовой подготовки можно достичь «положительных» изменений в сердечной мышце, но при длительном беге без коньков задействуются совершенно иные, нежели в беге на коньках, двигательные единицы и именно в них происходят изменения, которые вместе с повышением производительности миокарда обеспечивают рост способности спортсмена исключительно к длительному бегу без коньков. Спрашивается: а почему бы не тренировать выносливость хоккеистов (если уж в таковой есть необходимость) на льду? И столь же бессмысленны попытки научить хоккеиста быстро бегать на коньках с помощью арсенала средств, заимствованных из легкой атлетики. В результате легкоатлетических спринтерских тренировок спортсмен конечно же станет бегать быстрее. Без коньков.

Претензии следует высказать и тренерам, большое внимание уделяющим «общей физической подготовке» хоккеистов. Вообще этот термин, широко используемый в теории и практике спортивной педагогики, с системных физиологических позиций - абсолютно надуман и «незаконен». Как нет движения «вообще», а есть конкретные двигательные акты, так и нет подготовки к движению «вообще». Конечно, можно пытаться развивать спортсмена всесторонне, но следует еще раз вспомнить, что ресурсы организма небеспредельны и их «рассеивание» по всему организму (включая «создание» систем движений, которые не используются хоккеистом в его игровой деятельности) приводит к тому, что обедняются специфические системы движений хоккеиста, а это уже препятствует достижению спортсменом отпущенного ему природой «потолка». Если бы это было не так, то лучшими спортсменами во всех видах спорта во всем мире были бы культуристы. Однако не секрет, что даже в родственной им тяжелой атлетике представители бодибилдинга при выполнении классических тяжелоатлетических упражнений не могут конкурировать с менее всесторонне развитыми штангистами. Тренерам следует осознать разницу между спортсменом и физкультурником и ключ к этому «осознанию» лежит как раз в системной физиологии.

Сказанное не отрицает необходимости физической подготовки хоккеистов как таковой. Но это должна быть «специальная физическая подготовка», основная цель которой - повышение функциональных возможностей физиологических единиц, принимающих непосредственное участие в реализации специфической деятельности хоккеиста на льду. Средства специальной физической подготовки всегда должны выбираться на основании структуры специфической двигательной деятельности спортсмена и только в случае правильного выбора и использования в тренировке специальных физических упражнений эти средства позволяют спортсмену достичь значительного прогресса в избранном виде спорта. Спортивные педагоги в этом случае говорят о «переносе тренированности», хотя этот термин с физиологических позиций достаточно сомнителен.

Однажды в одной из телевизионных «футбольных» передач мне довелось услышать хвастливые «откровения» некоего «тренера по физподготовке» одного из элитных отечественных футбольных клубов. Он с гордостью вещал о том, как при работе с одним из известных наших футболистов ему удалось «поднять» силовые показатели данного игрока в упражнении «жим штанги, лежа на скамейке» с 70 до 120 килограммов. Но вместо того, чтобы рекламировать в телевизионном эфире собственную профессиональную безграмотность, этому «специалисту» следовало бы хоть раз в жизни «включить» мозги и задать самому себе вопрос: а на кой ... футболисту нужны суперпоказатели в «жиме лежа»? Еще несколько слов о развитии уже специальной выносливости хоккеистов. Одна из проблем, возникающих при попытке решить эту задачу (чаще всего с помощью увеличения объемов тренировочных нагрузок), заключается в «противоборстве за развитие» таких качеств спортсмена, как «выносливость» и «скорость». Повышая специальную выносливость хоккеиста, тренер одновременно тормозит развитие его специальных скоростных качеств. Объяснение этому феномену находится не только в системной, но и в частной физиологии: в результате тренировок на выносливость происходит перерождение быстрых (с преимущественно анаэробным механизмом энергообеспечения) мышечных волокон в медленные (с преимущественным аэробным энергообеспечением) мышечные волокна. К сожалению, в немногочисленных экспериментах пока не доказана возможность обратного процесса. Таким образом, объемные тренировочные нагрузки, сегодня широко применяемые в подготовке юных хоккеистов, хотя и приводят к достижению сиюминутных результатов (что тешит самолюбие родителей и тренера и может даже положительным образом сказаться на благосостоянии последнего!), но в дальнейшем способны превратить одаренного быстрого мальчишку в обычного середнячка с сомнительными перспективами в избранном им виде спорта. W. Morgan, D. Costill et. al. (1988) утверждают, что чрезмерные по объему тренировочные нагрузки «могут привести к превышению порога психологической и физической толерантности у некоторых спортсменов, имеющих потенциал для достижения высокого уровня. Вследствие этого они могут просто уйти из спорта, так и не показав своих лучших результатов. Возникает вопрос: сколько хороших спортсменов мы потеряли из-за того, что они «сломались», прежде чем реализовать в полную меру свои возможности?».

Для спортивных педагогов и большинства современных физиологов характерно абсолютизированное понимание принципа доминирования той или иной функции организма. В соответствии с этими представлениями организм спортсмена реагирует исключительно на специфическую тренировочную или соревновательную нагрузку, «игнорируя» все другие «внешние» и «внутренние» воздействия. Тем не менее, это не так. Организм (а точнее: его рецепторный аппарат и центральная нервная система) воспринимает весь комплекс надпороговых раздражителей, действующих на него в каждый момент (С. Е. Павлов, 2000). Другое дело, что пороги чувствительности рецепторов меняются даже просто на протяжении «обычного» дня, а тем более в результате включения неких сверхдоминирующих функциональных систем поведенческих (в том числе - двигательных) актов, что может вызывать «выпадение» некоторых действующих факторов из комплекса «воспринимаемых» в данный момент организмом «недоминирующих» факторов действия. Но и оставшихся бывает вполне достаточно, чтобы в полной мере (и, случается - негативно) повлиять на качество выполнения хоккеистом предложенной ему тренировочной или соревновательной работы. Так отмечены «приступы бестолковости» у юных хоккеистов в дни резкого изменения атмосферного давления: в такие дни они с трудом понимают, что хочет от них тренер; бывают не в состоянии выполнить упражнения, ранее неоднократно ими же выполнявшиеся; могут быть «заторможены», или наоборот «сверхвозбудимы» со всеми вытекающими из этого последствиями. Тренеру необходимо знать об этом физиологическом феномене, если такое случается, вносить своевременные коррективы в тренировку и, учитывая особенности функциональных состояний юных хоккеистов, упрощать (это не значит - облегчать!) тренировочные задания. То есть необходимо ставить перед детьми те задачи, решение которых доступно им в данный момент.

Игровые виды спорта вообще и хоккей в частности характеризуются тем, что в них нельзя, как, например, в гимнастике или в фигурном катании, обеспечить абсолютного стандарта условий, в которых спортсмен должен выполнять свои функции. Даже говоря о «наигранных» комбинациях в хоккее или футболе: сама игра всегда вносит в них элемент неожиданности, а, следовательно, - нестабильности их выполнения. Но это не значит, что в хоккее вообще нет стереотипных движений. Простые и сложные технические элементы, которым должен быть обучен каждый хоккеист и есть те стереотипные движения, из которых в конечном итоге складывается игра каждого хоккеиста. С физиологической точки зрения целостные двигательные акты хоккеиста во время игры (собственно, его игровая деятельность) - это срочно формирующиеся на основании «предсуществующих компонентов» (П. К. Анохин, 1958, 1968, 1975 и др.; С. Е. Павлов, 2000, 2001) функциональные системы. При этом «предсуществующие компоненты» - это освоенные ранее спортсменом «технические» элементы: стойка на коньках, бег на коньках по прямой с места, передвижение на коньках «перебежкой», прием шайбы с «удобной» или «неудобной» стороны, «обработка» и ведение шайбы, маневрирование на коньках с шайбой и без нее, отдача паса, броски по воротам из разных положений и разными способами и прочее. Игрок в состоянии выполнить каждый раз экстренно возникающую перед ним игровую задачу только в том случае, если в его арсенале имеются все необходимые для решения этой конкретной задачи компоненты. Другими словами: трудно ожидать выхода «один на один» с вратарем от хоккеиста, не умеющего быстро кататься или не владеющего необходимыми для данной ситуации навыками ведения шайбы. Равно как нельзя требовать от юного хоккеиста высокой скорости бега, если он элементарно не владеет правильной техникой катания на коньках. И если в раннем возрасте недостатки техники и скорости бега на коньках юного хоккеиста могут быть «внешне» (при поверхностном взгляде) скомпенсированы его умением «держать» шайбу и даже на небольшой скорости обыгрывать соперника, то уже на более поздних этапах спортивного совершенствования эти его недостатки станут причиной его отчисления из команды. Как ни странно, тренеры (за редчайшим исключением), работающие с детьми, на тренировочных занятиях уделяет минимум (а то и вообще - ноль) внимания обучению юных хоккеистов базовым техническим элементам. При этом, возвращаясь к той же технике бега на коньках: большая часть 11-12-летних хоккеистов московских команд не владеет правильной техникой катания. В той же возрастной группе сплошь и рядом - юные хоккеисты, элементарно не умеющие бросать по воротам. Тренеры не учат своих подопечных технически правильному приему шайбы. Конечно, куда проще дождаться приезда в Москву очередного подготовленного где-то и кем-то Ильи Ковальчука... Это не только мое мнение - об этом же в 2001 году Вячеслав Анисин «со товарищи» написали в открытом письме тогдашнему министру спорта России П. А. Рожкову.

И все-таки вновь вернемся к физиологии. Изменчивость - одно из неотъемлемых свойств человеческого организма. Организм спортсмена еще более изменчив уже в связи со спецификой его существования в мире спорта. Организм юного спортсмена изменчив абсолютно, поскольку в процесс его формирования неизбежно вмешиваются «запрограммированные» природой процессы развития и роста. Изменение соотношения длины конечностей, массы тела в целом и массы его частей, гетерохронизм развития внутренних органов и систем - все это расстраивает и даже разрушает, казалось бы, окончательно сложившиеся взаимоотношения двигательных единиц, обеспечивающих конкретные двигательные акты. В спортивной педагогике и спортивной физиологии до сих пор «узаконен» термин «межмышечная координация». На самом деле сами мышцы не обладают свойством координировать свои сокращения - это задача и абсолютная прерогатива «управляющей структуры» - центральной нервной системы. Именно в коре головного мозга создаются «образы» конкретных двигательных актов, которые затем уже реализуются в конкретное действие с помощью «рабочей периферии». Создавая «виртуальную» функциональную систему некоего двигательного акта, центральная нервная система использует целый набор механизмов, обрабатывающих поступающую в мозг как извне, так и «изнутри» информацию. Неизбежно включаются и механизмы памяти. И только когда в коре головного мозга готов алгоритм того или иного движения, включаются механизмы пусковой афферентации и «запрограммированная» мозгом деятельность реализуется внешне. Теперь представьте юного хоккеиста, в течение двух-трех месяцев летних каникул не стоявшего на коньках, подросшего, набравшего «лишний» вес и, наконец, вышедшего на лед. Мозг в срочном порядке извлекает из своей памяти информацию об экстренно поставленных ему условиях (имеется в виду игра в хоккей). Но последняя информация об этом «датирована» маем месяцем, когда мальчик был ниже ростом, имел совершенно другое соотношение длин конечностей и сам весил меньше. Тем не менее, мозг вынужден использовать ту программу, которая у него имеется. Но эта старая программа теперь уже не соответствует реалиям. В результате даже в том случае, если юный хоккеист в предыдущем сезоне демонстрировал совершенную технику катания и владения шайбой, теперь его навыки в той или иной степени утеряны (эти потери неизбежны!) и требуют кропотливой работы над их восстановлением. И если своевременно не заняться становлением техники движений уже в новых для ребенка сложившихся условиях, велика вероятность того, что в центральной нервной системе будет сформирован и закреплен неправильный двигательный стереотип, разрушить который в последующем будет уже тяжело. В результате сегодняшняя халатность или непрофессионализм тренера в будущем может привести к невозможности реализации спортсменом своих притязаний в избранном виде спорта. Таким образом, каждый тренер должен осознать, что нельзя однажды и раз и навсегда научить спортсмена исполнению какого-либо элемента, а затем требовать безукоризненной демонстрации этого элемента на протяжении всей его (спортсмена) спортивной карьеры. Самое совершенное техническое мастерство хоккеиста требует к себе внимания на протяжении всей спортивной карьеры атлета. То же повышение специальных силовых или скоростных показателей спортсмена, конечно же, является позитивным фактором, отражающим рост его тренированности. Но одновременно это повышение является и дестабилизирующим фактором, изменяющим соотношение функциональных возможностей двигательных единиц, а, следовательно, требует от тренера и спортсмена коррекции, в том числе - техники исполнения тех или иных специфических движений. При этом одно из условий овладения правильной техникой того или иного движения -периодическое многократное его повторение под контролем тренера, осуществляющим в данном случае обучающие и экспертные функции.

Врач СДЮШОР «Динамо» Борис Круглов в своем интервью газете «Весь хоккей» утверждает: «Чего в свое время не выучил Ванюша, того никогда не выучит Иван. Да, техническим приемам можно обучить и 13-14-летнего подростка. Однако они не будут отработаны до автоматизма и неминуемо выпадут из его арсенала в критической ситуации на ледовой площадке. Грош цена такой технической оснащенности. А если мальчишка что-то научился делать в раннем возрасте, то он это всегда выполнит, что называется на автомате в любой момент самого сложного матча». Это, к сожалению - широко распространенное и глубоко ошибочное мнение, в основе которого опять-таки лежит незнакомство с законами физиологии. Приняв его как истину, любой тренер приходит к абсолютно логичному выводу - работа над хоккейной техникой по достижении детьми 12-летнего возраста бессмысленна -и, естественно, перестает работать в этом направлении. Но! С какой это стати г-н Круглов «лишил» всех людей, перешедших некий возрастной рубеж, способностей к обучению?! Давайте, следуя той же логике, и общеобразовательную школу будем заканчивать в 12 лет и уже больше ничему не будем учиться - раз уж бессмысленно! На самом деле способность к обучению (в том числе и технике сложных спортивных движений) не ограничивается возрастными параметрами. Это многократно доказано и в экспериментах, и на практике. Напомню: тот же Валерий Харламов пришел в школу ЦСКА из дворового хоккея в 14 лет!

В физиологии давно уже выведены законы «построения» сложных (в том числе -двигательных) функций человека. И эти законы должен, как «Отче наш», знать каждый тренер. Конечно, существуют факторы, лимитирующие способности каждого отдельного индивидуума к освоению тех или иных сложных двигательных актов. Это могут быть врожденные (генетически обусловленные) или приобретенные (в процессе жизнедеятельности) факторы. Так из девочки с нормальным развитием соединительной ткани в организме нельзя «сделать» Алину Кабаеву. А остеопороз головки большеберцовой кости, развившийся у 12-летнего хоккеиста в результате хронических перегрузок -относительное препятствие для освоения им сложных хоккейных движений и абсолютное препятствие для достижения им уровня высшего спортивного мастерства. Если же генотипические и фенотипические особенности организма конкретного человека позволяют ему освоить то или иное движение - он в состоянии не просто освоить его, но и довести до автоматизма (который, кстати, вопреки представлениям доктора Круглова, не вечен). Необходимо лишь предоставить каждому конкретному индивидууму необходимые для него условия, обеспечивающие освоение им конкретного движения (движений). То есть в хоккее, независимо от возраста хоккеистов, в обязательном порядке должны проводиться технические тренировки. Их содержание, характер и объем технической работы должен зависеть не от возраста, а от границ технической оснащенности и уровня технического мастерства каждого хоккеиста в отдельности. И неотъемлемое «звено» такой работы -грамотный тренер, обеспечивающий экспертные, демонстрационные и внешние управляющие функции в тренировке своих подопечных. Конечно, ломать и править упрочившиеся у спортсменов неправильные двигательные стереотипы - адская работа. Но это - одна из рабочих обязанностей тренера и невыполнение ее под тем или иным предлогом равнозначно отказу врача в лечении больному, который до заболевания вел «неправильный» образ жизни.